ОТКАЗ ОТ СПЕЦИАЛЬНОЙ ЮРИСДИКЦИИ: ПЛЮСЫ И МИНУСЫ

Член Исполкома Гильдии российских

адвокатов, кандидат юридических наук

А.М.Траспов

ОТКАЗ ОТ СПЕЦИАЛЬНОЙ ЮРИСДИКЦИИ: ПЛЮСЫ И МИНУСЫ

        В октябре 2013 года Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин внес в Государственную Думу Федерального Собрания России проект Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации».

          В обосновании, о необходимости принятия предложенных поправок к Конституции Российской Федерации указано, что «В целях совершенствования судебной системы Российской Федерации и укрепления ее единства предлагается сформировать один высший судебный орган по гражданским, уголовным, административным делам, по разрешению экономических споров и по иным делам, подсудным судам, образованным в соответствии с федеральным конституционным законом». Таким органом, по мнению Президента РФ, мог бы стать Верховный Суд Российской Федерации, который обеспечит единство подходов при отправлении правосудия как в отношении граждан, так и в отношении юридических лиц, исключит возможность отказа в судебной защите в случае спора о подведомственности дел, применит единые правила организации судопроизводства, добьется единообразия в судебной практике.

          В связи с этим, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации  упраздняется, а вопросы осуществления правосудия, отнесенные к его ведению, передаются в юрисдикцию Верховного Суда Российской Федерации. На всё про всё отводится шесть месяцев с момента вступления в силу предлагаемых поправок.

    Таким образом, мы являемся свидетелями фундаментальных изменений в подходе к организации судоустройства и судопроизводства в России. Это подлинное реформирование судебной власти.

  Ликвидация Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, по сути, является упразднением суда специальной юрисдикции и свидетельствует о переходе России из Романо-Германской правовой системы к Англо-Саксонской системе права. Предпосылки к этому были заложены еще в 1993 году в связи с принятием Конституции Российской Федерации. Мало кто обращал своё пристальное внимание к статье 118 Конституции РФ, тогда как в её второй части указано, что   судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Как видим, арбитражного судопроизводства в России с 1993 года так и не было.

  Одной из причин выбора судов общей юрисдикции для рассмотрения экономических споров в США и Великобритании явилась принадлежность этих стран к состязательному типу правосудия. Основной же чертой состязательного правосудия является, с одной стороны: пассивность суда в судебном заседании, с другой стороны: активность представителей противоборствующих сторон в исследовании доказательств. В таком процессе именно сторонам принадлежит инициатива и контроль за ведением дела: они подготавливают доказательства собственной правоты, обосновывая свою позицию материально-правовыми нормами, ищут пути к заключению мирового соглашения, представляют доказательства и участвуют в их исследовании, выступают с исковыми требованиями к противной стороне и участвуют в прениях сторон. Суд же разрешает спор по существу. Такое распределение ролей предполагает повышенную роль адвокатов в представлении суду аргументов, содержащих компетенцию в хозяйственном споре. При постановке вопроса таким образом, от судьи не требуется специализации в определенной области права. Все же спорные вопросы права и гражданского процесса станут предметом рассмотрения Верховного Суда Российской Федерации с выпуском постановлений Пленума этого суда с руководящими разъяснениями, обязательными для исполнения всеми нижестоящими судами.

Как известно, сегодня гражданский процесс и арбитражный процесс  приблизились друг к другу единством в понимании сущности апелляционной и кассационной инстанций. Конечно, не одно и то же, но все же налицо прогресс, затронувший суды общей юрисдикции с введением института апелляции как критерия вступления в силу решения суда.

Что же касается состязательности, то в РСФСР и Российской Федерации традиционно и уголовное, и гражданское, и административное (при отсутствии административного процессуального кодекса) и арбитражное процессуальное право (при отсутствии арбитражного судопроизводства)  осуществлялось на основе состязательности и равноправия сторон. Это законоположение свидетельствует о готовности следовать природе англо-саксонской правовой системе, которой более 900 лет.

Немало важным фактором предлагаемых Президентом РФ нововведений является сокращение числа судей. Сегодня в Верховном Суде России их 125 единиц, в Высшем Арбитражном Суде РФ – 90 единиц. Новый Верховный Суд Российской Федерации формируется в составе 170 судей, что составит экономию в 45 единиц. При этом все судьи и Верховного Суда, и Высшего Арбитражного Суда будут вынуждены, если конечно захотят, пройти через сито нового отбора, коим будет Специальная квалификационная коллегия, состоящая из 27-ми членов. Предварительно таким кандидатам предстоит сдать квалификационный экзамен 11-ти членам Специальной экзаменационной комиссии по приему квалификационного экзамена на должность судьи Верховного Суда Российской Федерации.

          Мне представляется, что это только начало. Вслед за предложенными поправками последует такое реформирование всей судебной системы России, о которой мы даже и предположить не можем.        Скорее всего, проекты этих изменений уже подготовлены и ждут своей очереди после внесения изменений в Конституцию Российской Федерации. Ждать осталось не долго. 

С уважением, Александр Траспов.

Чем хуже, тем лучше!

Траспов Александр Михайлович,
член исполкома Гильдии Российских адвокатов, адвокат адвокатской палаты Ставропольского края, кандидат юридических наук                                   

                                           

                                    Чем хуже, тем лучше!

        

         26 апреля 2013 года Президент России Владимир Путин подписал закон № 64-ФЗ, о внесении изменений и дополнений в статьи Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующие процедуру возбуждения производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

            Стержневым моментом новаций стало дополнение статьи 237 УПК частью первой.2 и ряда статей главы 49, предусматривающей процедуру возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

  Данные дополнения изменили характер уголовно-процессуальных правоотношений в этой сфере, предусмотрев возможность при наступлении новых обстоятельств, ухудшить положение обвиняемого путем возвращения со стадии предварительного слушания уголовного дела прокурору в целях устранения препятствий к его рассмотрению судом для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления.

Так же судья, по ходатайству стороны теперь может возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, если ранее вынесенные по уголовному делу приговор, определение или постановление суда отменены в порядке, предусмотренном главой 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а послужившие основанием для их отмены новые или вновь открывшиеся обстоятельства являются в свою очередь основанием для предъявления обвиняемому обвинения в совершении более тяжкого преступления.

Именно эти новеллы и всколыхнули юридическую общественность опасением того, что  «теперь можно будет сидеть вечно».

Прежде чем высказаться по существу принятых новаций, поспешу заверить пессимистов в том, что как раз-то эти дополнения вовсе не приведут к каким-либо репрессивным мерам со стороны государственной машины.

В качестве доказательства обратимся к обзору статистических данных о результатах деятельности Верховного Суда Российской Федерации по рассмотрению уголовных, гражданских дел и дел об административных правонарушениях:

- за 2010 год, приговоры отменены в виду новых обстоятельств в отношении 3 лиц;

- за 2012 год – приговоры отменены в виду новых обстоятельств в отношении 6 лиц;

- за 2011 год – по данным судебной статистики таких сведений вообще нет.

Какой будет эта статистика через год-два, покажет время.

Хочу напомнить, что в теории уголовно - процессуального права, возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств относится к исключительной стадии процесса. Её исключительность определяется особым порядком проверки. Здесь уголовный процесс не прекращается, а пребывает в ожидании возможных обстоятельств, перечисленных в уголовно-процессуальном кодексе, которые, в свою очередь, позволят изменить последствия применения уголовного закона.

Рассмотрим новое законодательное регулирование возвращения судом уголовного дела прокурору при наличии обстоятельств исключающих преступность и наказуемость деяния, а равно, и после отмены судебных решений в порядке, предусмотренном главой 49 УПК РФ, при наступлении новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления.

После внесенных дополнений, пункт 2) части 2 статьи 413 «Основания возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств» стал выглядеть так:

«Новые обстоятельства – указанные в части четвертой настоящей статьи обстоятельства, не известные суду на момент вынесения судебного решения, исключающие преступность и наказуемость деяния или подтверждающие наступление в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления».

Таким образом, существовавшее ранее условие в пункте 2 части второй названной статьи как «…устраняющие преступность и наказуемость деяния» заменено на условие «…исключающие преступность и наказуемость деяния», что с точки зрения квалификации точнее и соответствует положениям главы 8 Уголовного кодекса Российской Федерации, содержащей перечень статей 37-42, исключающих преступность деяния.

Согласимся с тем, что такая замена слов весьма существенна для защиты прав граждан при необходимой обороне, крайней необходимости, при исполнении заведомо незаконного приказа или распоряжения начальника и тому подобных действий.

С другой же стороны, рассматриваемые нововведения предусматривают и повышенную ответственность обвиняемого (осужденного) если общественно опасные последствия инкриминируемого обвиняемому деяния наступили в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения.

Тут так же следует обратить внимание на значение слов, используемых в новой формулировке пункта второго части 2 статьи 413 УПК РФ.

Обратим внимание на то, что речь идет об объективной стороне преступления в части наступления общественно опасных последствий инкриминируемых обвиняемому общественно опасных действий.

Таким образом, квалификация содеянного может быть изменена в сторону ухудшения положения обвиняемого только в случае, когда в результате общественно опасных действий, известных  суду, наступили общественно опасные последствия, которые не были известны суду при рассмотрении дела либо после вынесения судом решения по уголовному делу.

Честно говоря, мне достаточно трудно предположить каким образом будет осуществляться реализация этих изменений на практике.

Из оценки изложенного следует, что законодатель, при внесении в уголовно-процессуальный закон указанных изменений даже не предполагал, что  возможны такие выводы. А может они ошибочны?

ЮРИДИЧЕСКАЯ ФИКЦИЯ АДВОКАТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

                  Александр Траспов, 

адвокат адвокатской палаты

Ставропольского края, член исполкома ГРА,

               кандидат юридических наук

                                  

ЮРИДИЧЕСКАЯ ФИКЦИЯ

АДВОКАТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

         В соответствии с федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» - адвокат, адвокатская деятельность,  адвокатура – понятия не одинаковые, но взаимосвязанные.

         Адвокат – это статус физического лица, который вправе осуществлять адвокатскую деятельность (ст. 2).

         Адвокатская деятельность – это квалифицированная юридическая помощь (ч. 1 ст. 48 Конституции РФ), оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката (ст. 1).

         Адвокатура – это профессиональное сообщество адвокатов - институт гражданского общества (ст. 3).

         Как видим и статус адвоката, и адвокатское сообщество существуют с целью оказания другим физическим (юридическим) лицам квалифицированной юридической помощи.

         Как известно, юридическая помощь - это реализация адвокатских услуг через комплекс процессуальных прав и обязанностей. Её эффективность связана с компетенцией. Если у адвоката компетенции меньше чем у контрагента – не адвоката, то это буден свидетельствовать о неравенстве. В связи с этим любое декларирование о равноправии сторон, состязательности в процессе (имеется в виду уголовном) будет фикцией.

         Именно о такой фикции хотелось бы поговорить в контексте направлений развития нормативно-правового регулирования деятельности адвокатуры.

         Юридическая фикция может быть создана законодателем путем принятия соответствующего правового акта, когда создается желаемая юридическая ситуация. Например, устраняется какой-то ярко выраженный законодательный пробел.

Непросвещенному гражданину не разобраться в сложных хитросплетениях и коллизиях современной правовой системы. Отсюда делается вывод, что Российское  законодательство есть фикция и закон не для всех. Это одна из веских причин, порождающих рост правового нигилизма в стране и сводящих на нет принятие самых совершенных законов, кодифицированных с помощью эффективных кодификационных схем и правил.

Но так ли далек обыватель от истины, когда речь идет об адвокатуре и адвокатской деятельности – практически, самой близкой к народу профессиональной деятельности?

Ранее мне уже приходилось обращаться к данной теме через призму оценки некоторых проблем, связанных с так называемой независимостью судей и влиянием судебной статистики на характер выносимых судами решений. Результат был малоутешительным. Мы пришли к выводу, что авторитет судебной власти в последнее время упал по причине того, что роль судебных инстанций как контролирующих органов сведена к минимуму, поскольку качество работы судей определяется сегодня количеством отмененных (измененных) судебных постановлений от числа вынесенных судами решений.

         Даже председатель Конституционного Суда России Валерий Зорькин по этому поводу говорил, что сегодня большинство обращений в Конституционный Суд связано не столько с низким качеством федеральных законов, сколько с порочной судебной практикой их применения. Вышестоящие судебные инстанции просто не корректируют судебные решения, поскольку это понизит качество работы судейского корпуса.

         Но ведь в этой работе задействованы не только государственные органы со стороны обвинения, но и законный представитель гражданского общества – адвокатура, которая всецело зависит, и всегда будет находиться в зависимости от предложенных ей правил игры. Преодолеть эту тенденцию невозможно, да и не нужно. Пусть каждый (обвинение и защита) занимается своим делом, но по правилам подлинной состязательности.

         Сегодня же мы имеем декларированную состязательность и равноправие сторон в судопроизводстве (часть 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации),      

         Как известно, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации безапелляционно отнес следователя к стороне обвинения, наделив его функцией уголовного преследования лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления.  Теперь на следователе не лежит обязанность всесторонне, полно и объективно устанавливать обстоятельства, имеющие значение для дела. Достаточно собрать обвинительные доказательства и утвердив обвинительное заключение у своего товарища – прокурора, представить уголовное дело в суд для вынесения обвинительного приговора.

         Вместе с тем УПК РФ пестрит декларативными и собственно процедурными нормами, обеспечивающими на первый взгляд пресловутую презумпцию состязательности и равноправия сторон, которую мы и называем юридической фикцией:

         1. Назначение уголовного судопроизводства (ст. 6), имеющее своей целью защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

2. Законность при производстве по уголовному делу (ст. 7), где нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств.

3. Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (ст. 11) согласно которой суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав.

4. Состязательность сторон, где функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо.

При этом суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

  Только этого перечисления достаточно, что бы сделать вывод о том, что адвоката в состязательном уголовном процессе России - нет. Его даже нет в перечне  основных понятий, используемых в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (ст. 5) не смотря на то, что остальные участники уголовного процесса обозначены поименно. Это и судья, и прокурор, и следователь со всеми возможными приставками, и даже дознаватель. Только адвоката нет, тогда как адвокат – это статус, равно как и судья – статус.

Вместо адвоката, как субъекта права, выступает в уголовном процессе защитник, полномочия которого одинаковы с полномочиями подозреваемого, обвиняемого, подсудимого. Но ведь адвокат не преступник и его нельзя отождествлять с лицом, которого тот защищает.

При этом уже защитник, а не адвокат, в уголовном процессе (ст. 49) допускается для участия в деле наряду с одним из близких родственников или иным лицом, о допуске которого ходатайствует обвиняемый.

Что касается близких родственников и иных лиц – тут все понятно. Их для участия в деле допускает суд, а защитника (читай адвоката) ни кто не допускает для участия в деле. Он приходит сам по соглашению с доверителем, либо назначается в порядке, предусмотренном ст. ст. 50, 51 УПК РФ.

И опять же, в соответствии со ст. 53 УПК РФ с момента допуска к участию в деле именно защитник, а не адвокат наделяется соответствующими  процессуальными полномочиями. Что же касается полноты этих прав и обязанностей защитника, то они не идут ни в какое сравнение с процессуальными полномочиями следователя при производстве предварительного расследования, ни прокурора в судебном разбирательстве.

         Мы не ратуем за абсолютное единство этих полномочий. Мы прекрасно понимаем, что уголовно-процессуальные решения, принимаемые в ходе предварительного расследования: о возбуждении уголовного дела, об избрании меры пресечения, о приостановлении и прекращении уголовного дела и уголовного преследования, о предъявлении обвинения и о составлении обвинительного заключения (акта) и другие решения – это прерогатива следователя (дознавателя).

         Мы понимаем, что утверждение обвинительного заключения и поддержание обвинения в суде – это дело прокурора.

         Но мы хотим, чтобы декларированное равноправие сторон и на предварительном следствии и в судебном разбирательстве из фикции превратилось в реальность. Чтобы следователь (обвинитель) и адвокат (защитник) были наделены равными процессуальными полномочиями по сбору, представлению, исследованию и оценке доказательств со всем комплексом процессуальных действий с завершением предварительного расследования составлением с одной стороны - обвинительного заключения, а с другой стороны - заключением адвоката, которые представляются на утверждение соответствующему прокурору.

         Если данная концепция найдет отклик в умах профессионального адвокатского сообщества, то детальная проработка изменений и дополнений в соответствующие федеральные законы – это дело юридической техники.

         А начать можно с малого, уже сейчас предложив Законодателю укрепить гарантии независимости адвоката путем внесения в ст. 18 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» следующих изменений и дополнений:

- отождествление адвоката с лицом, которому он оказывает юридическую помощь, запрещается;

- адвокат, члены его семьи и их имущество, в том числе средства мобильной связи, аудиоаппаратура, компьютерная техника, не подлежат досмотру, осмотру, кроме случаев, предусмотренных законами Российской Федерации.

- органы государственной власти, органы местного самоуправления, государственные и негосударственные организации всех форм собственности, их руководители обязаны в десятидневный срок дать письменный ответ на запрос адвоката, в связи с оказанием им квалифицированной юридической помощи.

- должностные лица, допустившие нарушения гарантий, указанных в настоящей статье привлекаются к ответственности в соответствии с административным и уголовным законодательством Российской Федерации.

         В связи с этим, необходимо внести дополнения и изменения в Федеральный закон «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», дополнив в наименовании после слова «судей», словом «адвокатов», поскольку под перечень должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов адвокаты не подпадают.

         Ввести административную и уголовную ответственность за воспрепятствование законной деятельности адвокатов по защите прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, а также оказанию юридической помощи физическим и юридическим лицам.